Страны сообщили о примерно пяти миллионах смертей от COVID-19 за два года, но глобальная избыточная смертность оценивается в два или даже четыре раза больше этой цифры.
По официальным данным, 1 ноября число погибших от пандемии COVID-19 в мире превысило 5 миллионов человек. Сейчас оно достигло 5,5 миллиона. Но эта цифра значительно занижена. Данные об избыточной смертности - метрика, которая предполагает сравнение всех зарегистрированных смертей с теми, которые должны были произойти, - показывают, что в результате пандемии погибло гораздо больше людей, чем это предполагалось.
Выяснить, насколько больше, - сложная исследовательская задача. Это не так легко, как просто подсчитать цифры избыточной смертности в каждой стране. Некоторые официальные данные по этому вопросу несовершенны, обнаружили ученые. А более 100 стран вообще не собирают достоверную статистику ожидаемой или фактической смертности или публикуют ее несвоевременно.
Демографы, специалисты по обработке данных и эксперты в области общественного здравоохранения стремятся уменьшить неопределенность в глобальной оценке смертности от пандемии. В этих усилиях, предпринимаемых как учеными, так и журналистами, используются различные методы - от спутниковых снимков кладбищ до опросов и компьютерных моделей машинного обучения, которые пытаются экстраполировать глобальные оценки на основе имеющихся данных.
В ряду этих моделей ВОЗ также работает над своей первой глобальной оценкой, но Институт метрики и оценки здоровья в Сиэтле, штат Вашингтон, предлагает ежедневные обновления своих собственных результатов моделирования, а также прогнозы того, как быстро может вырасти глобальное число жертв. Одна из самых громких попыток смоделировать глобальную оценку была предпринята средствами массовой информации. Лондонский журнал The Economist использовал метод машинного обучения, чтобы в итоге получить приблизительные данные о 12-22 миллионах смертей, что в 2-4 раза превышает официальное число жертв пандемии.
Неопределенность в этой оценке - расхождение цифр размером с население Швеции. "Единственное, что справедливо на данный момент, - это очень широкий диапазон", - говорит Сондре Ульвунд Солстад, специалист по данным, возглавляющий работу The Economist по моделированию. "Но по мере поступления новых данных мы сможем сузить его".
Попытка подсчитать количество смертей в мире, пока продолжается пандемия, - это задача, в которой сложное статистическое моделирование сочетается с быстрым сбором данных. Все участники знают, что любой ответ, который они дадут, будет предварительным и неточным. Но они считают важным попытаться. Они хотят понять истинные размеры и цену человеческой трагедии COVID-19, и они надеются противостоять вводящим в заблуждение утверждениям, вызванным официальными цифрами, такими как китайский подсчет числа умерших от COVID-19, который составил чуть менее 5 000 человек.
Ошибочные данные
Смерть и налоги, как известно, являются единственными непреложными фактами в жизни, но страны учитывают каждый из них совершенно по-разному. Даже внешне похожие страны могут иметь разные подходы к учету смертей от COVID-19. В начале пандемии такие страны, как Нидерланды, учитывали только тех людей, которые умерли в больнице после положительного анализа на коронавирус SARS-CoV-2. В соседней Бельгии учитывались смерти в местных сообществах и всех умерших после появления симптомов заболевания, даже если диагноз не был поставлен.
Именно поэтому исследователи быстро обратились к показателю избыточной смертности как косвенному показателю масштабов пандемии. Показатели избыточной смертности, казалось бы, легко рассчитать: сравните количество смертей во время пандемии со средним показателем, зарегистрированным за предыдущие пять лет или около того. Но даже в богатых странах с комплексными и сложными системами регистрации смертей цифры избыточной смертности могут вводить в заблуждение. Это происходит потому, что самый очевидный способ их расчета может не учитывать изменения в структуре населения.
"Мы должны быть осторожны в этом вопросе, потому что рассмотрение средних необработанных данных действительно несовершенно", - говорит Джакомо Де Никола, статистик из Мюнхенского университета. Когда Де Никола и его коллеги работали над исследованием 2021 года по расчету избыточной смертности, вызванной пандемией в Германии, они обнаружили, что сравнение смертности со средней смертностью в предыдущие годы постоянно недооценивало число ожидаемых смертей и, таким образом, завышало избыточную смертность. Причиной этого был рост ежегодной смертности в стране, чему способствовал резкий рост числа людей в возрасте 80 лет и старше - поколения, слишком молодого, чтобы сражаться и погибнуть во Второй мировой войне.
Разница для Германии значительна. В опубликованных в прошлом году необработанных данных немецкого статистического управления сообщалось о 5% увеличении числа смертей в 2020 году по сравнению с 2019 годом. Но после учета возрастной структуры группа Де Никола снизила этот показатель всего до 1%. "Из-за отсутствия общепринятого метода корректировки по возрасту я уверен, что эта проблема распространяется на многие другие страны", - говорит он.
Некоторые демографы согласны с этим. "Меня беспокоит, что некоторые так называемые оценки избыточной смертности, проводимые национальными статистическими управлениями, просто используют среднее значение смертности за последние пять лет в качестве ожидаемой смертности. В стареющем населении это вряд ли будет лучшей оценкой", - говорит Том Уилсон, демограф из Мельбурнского университета (Австралия). Отвечая на работу Де Никола, Феликс цур Ниден, демограф из статистического управления Германии, говорит, что он согласен с тем, что необработанные цифры должны быть скорректированы с учетом возрастной структуры и других тонкостей.
Более сложные анализы корректируют базовый уровень ожидаемой смертности для учета таких погрешностей, например, увеличивая число ожидаемых смертей по мере старения населения. Вероятно, наиболее полные оценки избыточной смертности были получены Ариэлем Карлински, экономистом из Еврейского университета Иерусалима в Израиле, и Дмитрием Кобаком, специалистом по обработке данных из Тюбингенского университета в Германии.
С января 2021 года Карлинский и Кобак создают регулярно обновляемую базу данных по смертности от всех причин до и во время пандемии (2015-21 гг.) из максимально возможного количества источников и по максимально возможному количеству мест - в настоящее время это около 116 стран и территорий. Основная часть информации, получившей название World Mortality Dataset (WMD), поступает из официальной статистики смертности, собираемой и публикуемой национальными ведомствами и правительствами. Затем дуэт работает с этими данными для оценки избыточной смертности, включая попытку учесть число погибших в результате вооруженных конфликтов, стихийных бедствий и тепловых ударов. Например, они предположили, что во время войны в Нагорном Карабахе в 2020 году в Армении и Азербайджане погибло 4 000 человек.
Карлински, который ранее занимался экономикой здравоохранения, признал, что даже самые лучшие эпидемиологические модели основывались на официально заявленных цифрах COVID-19, которые во многих местах были явно занижены или полностью отсутствовали. "Многие люди разбрасывались своими предположениями об избыточной смертности, не основываясь на данных", - говорит он. Во многих случаях оценки Карлинского и Кобака относительно избыточной смертности значительно расходятся со статистикой смертности от COVID-19, опубликованной правительствами. Россия, например, сообщила о более чем 300 000 смертей по COVID-19 к концу 2021 года, но, скорее всего, за это время число избыточных смертей превысило 1 миллион.
По официальным данным, в странах, включенных в WMD, 4,1 миллиона смертей с начала пандемии связаны с COVID-19 - около 10% всех смертей за это время. Однако расчеты специалистов показывают, что при учете избыточной смертности смертность, связанная с COVID-19, в 1,6 раза выше - около 6,5 млн. смертей (или 16% от общего числа). В некоторых странах относительное воздействие вируса еще выше. По данным Карлинского и Кобака, треть всех смертей в Мексике можно отнести на счет вируса.
Избыточная смертность включает в себя смертность, не связанную с COVID-19, например, от других инфекционных заболеваний, а также косвенно связанную с ним, например, от рака, когда человек умер из-за отмены скрининга в связи с воздействием пандемии на системы здравоохранения. В некоторых странах, например, в Новой Зеландии, даже наблюдался отрицательная избыточная смертность, поскольку они понесли незначительные потери от COVID-19 и наблюдали снижение смертности от гриппа. Однако Карлински утверждает, что в целом данные показывают, что оценка избыточной смертности является надежным способом измерения потерь от COVID-19.
Моделирование глобальной смертности
В WMD отсутствуют оценки избыточной смертности для более чем 100 стран, включая Китай, Индию и многие страны Африки. Это связано с тем, что эти страны либо не собирают статистику смертности, либо не публикуют ее оперативно. Но на их долю также приходятся миллионы смертей от COVID-19. Без этих данных невозможно подсчитать настоящее глобальное число смертей от пандемии, но некоторые исследователи утверждают, что его можно смоделировать.
Такая оценка для пандемии уже проводилась - для гриппа. Начавшись в Америке в марте 2009 года, разновидность вируса гриппа А H1N1 бушевала в мире более года. К тому времени, когда ВОЗ объявила о завершении пандемии в августе 2010 года, "официальное" число погибших, подтвержденное лабораторно, составило менее 19 000 человек.
Группа международных экспертов в области общественного здравоохранения использовала другой подход. Начав с оценки смертности от гриппа в 20 странах, охватывающих более трети населения мира, исследователи искали факторы, которые могли бы объяснить, почему некоторые из этих стран оказались лучше или хуже других. Они нашли десять показателей, включая плотность населения, количество врачей и уровень дохода. Взаимосвязь между этими факторами и смертностью в конкретной стране позволила им смоделировать, сколько смертей от гриппа можно ожидать в других странах, основываясь исключительно на показателях страны по этим показателям.
Их исследование показало, что за последние 9 месяцев 2009 года в результате пандемии умерло от 123 000 до 203 000 человек, что примерно в 10 раз больше, чем по данным ВОЗ. В 2019 году та же группа повторила эксперимент для моделирования смертности от эпидемий сезонного гриппа с 2002 по 2011 год, на этот раз используя данные из 31 страны. Они сообщили, что в среднем 389 000 смертей от респираторных заболеваний (диапазон неопределенности от 294 000 до 518 000) были связаны с гриппом в глобальном масштабе для каждого смоделированного года.
Тот же метод должен работать и для COVID-19, говорит Сесиль Вибуд, эпидемиолог из Национального института здоровья в Бетесде, которая работала над исследованием гриппа 2019 года. "У нас гораздо больше данных [по COVID-19], чем по гриппу. Так что в некотором смысле это более чистое исследование". По ее словам, в отличие от гриппа, приписать смерти от респираторных заболеваний пандемии COVID-19 будет гораздо легче, поскольку циркуляция почти всех других респираторных патогенов была остановлена благодаря карантину и другим мерам. "Статистически это гораздо проще", - говорит Вибуд.
Модель, используемая журналом The Economist для отслеживания пандемии COVID-19, использует машинное обучение для определения более 100 национальных показателей, которые, по-видимому, коррелируют с избыточной смертностью в более чем 80 странах, по которым имеются данные. Эти характеристики включают официальные данные о смертности, масштаб тестирования COVID-19 и результаты обследований на антитела, а также географическую широту, степень цензуры в Интернете и количество лет, в течение которых страна является демократической. Можно изучить важность каждого показателя в модели, но это далеко не просто - показатели могут действовать в комбинации, и их относительная значимость может отличаться для стран с разными характеристиками, говорит Солстад.
Подставьте в модель цифры этих показателей для страны, которая не предоставляет данные о смертности, и алгоритмы оценят избыточную смертность в этой стране. Например, модель оценивает около 5 миллионов смертей в Индии, что в 10 раз больше, чем официальное количество смертей в стране по COVID-19, составляющее менее 500 000. Эта оценка, к сожалению, правдоподобна - используя выборочные обследования домохозяйств и субнациональные данные о смертности, академические группы отдельно оценили, что в Индии от COVID-19 могли умереть от 3 до 5 миллионов человек. Алгоритм журнала The Economist имеет широкий интервал неопределенности от 1 миллиона до 7,5 миллионов смертей для Индии. Для Китая модель оценивает почти 750 000 смертей (более чем в 150 раз больше, чем 4 600), но с широким интервалом неопределенности - от 200 000 смертей меньше, чем ожидалось, до 1,9 миллиона.
Модель журнала The Economist указывает, что официальные подсчеты смертей в странах часто занижают истинное число, но степень занижения может быть разной. Избыточная смертность в богатейших странах мира может быть примерно на треть выше официальной, а в беднейших странах она может быть более чем в 20 раз выше, хотя эти оценки крайне неопределенны.
В целом, модель предполагает, что страны с уровнем дохода ниже среднего (согласно группировкам Всемирного банка) пострадали, по крайней мере, так же сильно в плане смертности на душу населения, как и богатые страны - в отличие от картины, которую дают официальные данные. И это несмотря на то, что в этих бедных странах более молодое население, добавляет Солстад.
Плохие методики?
Не все согласны с таким подходом. Одним из ярых критиков моделирования пандемии журналом является Гордон Шотвелл, специалист по обработке данных из Галифакса, Новая Шотландия, который опубликовал в своем блоге сообщение, в котором назвал его безответственным. "Модели, подобные этой, имеют эффект наложения тонкого слоя объективности и научного мышления на то, что, по сути, является публицистикой", - написал он. В сентябре, например, журнал использовал результаты своей модели, чтобы показать, что количество смертей от пандемии в Кении составило от 19 000 до 110 000, в то время как официальная цифра составила 4746.
"Использование любой модели для оценки ситуации в этих местах, на мой взгляд, является лишь плохим методом", - сказал Шотвелл в интервью журналу Nature. "Вы ничего не узнаете, если будете отрабатывать модель в основном на богатых странах с высокой продолжительностью жизни и применять ее к бедным странам с низкой продолжительностью жизни".
Солстад, что неудивительно, видит это по-другому: "Я думаю, что лучше предоставить неопределенное число, чем полагаться на очень определенное число, которое явно ложно". По его словам, очень низкие или нулевые "официальные" цифры смертности от COVID-19 в странах, где данные обрывочны или отсутствуют, создают свои проблемы. Они подпитывают нелепые теории о том, что население Африки генетически устойчиво к этой болезни и не нуждается в международной помощи или вакцинах, например.
Некоторые демографы разделяют точку зрения Шотвелла, говоря, что применение моделирования к странам, не имеющим собственных данных о смертности, по своей сути проблематично. "Этот процесс небезупречен. В данных настоящий беспорядок, поэтому любые усилия по моделированию будут очень спекулятивными", - говорит Джон Уэйкфилд, статистик из Университета Вашингтона, который возглавляет проект по моделированию, осуществляемый ВОЗ для оценки избыточного числа смертей от пандемии. "Это очень расстраивает, так как данных очень мало. Я недоволен предположениями, которые нам приходится делать, но мы делаем все, что можем".
Проект, который использует более простую статистическую модель, чем The Economist, чтобы заполнить пробелы, должен был опубликовать свои первые результаты в декабре, но на данный момент они еще не были опубликованы.
Отдельные оценки смертности в мире от пандемии в реальном времени также подготовлены Институтом метрики и оценки здоровья (IHME), независимым исследовательским центром глобального здравоохранения при Университете Вашингтона. Согласно моделированию IHME, на сегодняшний день умерло от 9 до 18 миллионов человек; он также пытается спрогнозировать, как и насколько быстро будет расти это число.
Хотя общий показатель смертности в мире согласуется с другими оценками, на национальном уровне имеются значительные различия. Например, по данным IHME, совокупная избыточная смертность в Японии составила почти 71 000 человек, в то время как официально было заявлено о 18 000. В то же время модель журнала The Economist оценивает избыточную смертность в Японии на уровне от 550 до 27 000 человек.
Есть и другие несоответствия. В мае IHME попал в заголовки и подвергся критике за то, что предположил, что число погибших в результате пандемии в США к тому времени достигало 900 000 человек. Это было примерно на 300 000 больше, чем по другим оценкам, например, Центров по контролю и профилактике заболеваний США и WMD. В октябре IHME без лишнего шума снизила майскую цифру до 670 000 после внесения изменений в свою стратегию моделирования, которая, по мнению некоторых специалистов, является непрозрачной и трудно реализуемой.
IHME заявляет, что скоро опубликует документ с подробным описанием своей модели. Она также утверждает, что ее первоначальная оценка избыточной смертности в США была слишком высокой, поскольку она не учитывала, что зимой смертность от гриппа и респираторно-синцитиального вируса может снизиться, и что она смогла учесть эту информацию только после того, как официальные данные поступили несколько месяцев спустя.
Более точные оценки
Даже самые лучшие модели хороши лишь настолько, насколько хороши данные, на которые они опираются. В рамках проекта ВОЗ демографы и другие специалисты ищут способы улучшить подсчеты и оценки числа смертей в странах, не имеющих надежных национальных данных о смертности. Исследователи показали, что это можно оценить, например, путем экстраполяции из небольших регионов страны, где могут быть доступны ограниченные данные.
В исследовании , которое еще не прошло экспертную оценку, Карлински использовал данные о смертях, опубликованные в региональной газете аргентинской провинции Кордова, для экстраполяции общенациональной оценки избыточной смертности в 120 155 случаев с марта 2020 года по август 2021 года, по сравнению с официальными данными COVID-19 о смертях за этот период в 111 383 случая.
Другой метод заключается в опросе репрезентативной выборки домохозяйств, чтобы опросить их о количестве смертей. "По сути, таким образом оценивается ежегодное количество смертей в странах, где не налажена регистрация актов гражданского состояния, например, в Бангладеш", - говорит Карлински. Такие опросы проводятся во многих странах и в некоторых случаях уже показали, что избыточная смертность в несколько раз выше, чем официальная смертность по COVID-19.
В этом месяце, например, группа под руководством эпидемиолога Прабхата Джа из Университета Торонто в Канаде представила результаты телефонного опроса взрослого населения Индии, проведенного частным социологическим агентством, отслеживающим пандемию. Исследователи установили, что в Индии до июля 2021 года было зарегистрировано более 3 миллионов смертей от COVID-19. Эта оценка была подтверждена изучением данных о смертности в медицинских учреждениях и регистрации смертей в десяти штатах. Исследователи, отмечая, что другие ученые пришли к аналогичным выводам, считают, что по состоянию на сентябрь 2021 года количество смертей от COVID-19 в Индии в 6-7 раз превышало официальную статистику.
Мерват Альхаффар, исследователь общественного здравоохранения из Лондонской школы гигиены и тропической медицины (LSHTM), работал над исследованием, в котором использовался еще более прямой метод оценки смертности: подсчет могил. Используя спутниковые снимки 11 кладбищ в провинции Аден в Йемене, авторы исследования предположили, что в период с апреля по сентябрь 2020 года еженедельные захоронения увеличились на 230%. По его оценкам, в результате пандемии COVID-19 избыточная смертность в регионе составила 2 120 человек за тот же период. Другая группа LSHTM применила ту же методику для подсчета свежих захоронений в Могадишо, Сомали, оценив , что избыточное количество смертей в городе в период с января по сентябрь 2020 года составило от 3 200 до 11 800.
Альхаффар говорит, что эта методика полезна, но не может быть применена повсеместно. "Вам необходимо взаимодействовать с местными жителями на местах, чтобы понять практику захоронения и понять смысл изображений", - говорит она. Установить такие связи может быть трудно, добавляет она, поскольку люди в зонах конфликтов часто опасаются реакции местных властей. Кроме того, в странах, где не хватает данных, сложнее отследить культурную практику захоронений. "В некоторых местах, где люди предпочитают хоронить своих близких на небольших кладбищах, расположенных ближе к дому, а не на больших кладбищах, анализ спутниковых снимков кладбищ может быть гораздо сложнее", - говорит Альхаффар.
На фоне поиска способов подсчета смертей Эндрю Ноймер, демограф из Калифорнийского университета, говорит, что пандемия и возросший спрос на данные о смертности в реальном времени подчеркивают демографический недостаток, который насчитывает десятилетия: многие страны просто не собирают качественные данные о рождаемости, смертности и другой жизненно важной статистике.
"Демографы являются частью этой проблемы, потому что мы помогали закрывать глаза на нее в течение 60 лет. Мы разработали всевозможные методы оценки демографических показателей в отсутствие достоверных данных",
- говорит он. Это означает, что истинное число погибших от COVID-19 всегда может быть спорным. "Мы до сих пор не знаем, сколько людей умерло во время пандемии [гриппа] 1918 года, но я всегда полагал, что мы будем знать, сколько людей умрет во время следующей пандемии, потому что мы живем в современном мире", - говорит Ноймер. "Но на самом деле это не так, и это печально для меня как демографа".
