Новости

Метициллин-резистентный золотистый стафилококк (MRSA) является хорошо известной причиной бактериемии, пневмонии, инфекций кожи и мягких тканей, остеомиелита, что приводит к значительной заболеваемости и смертности во всем мире.    Для идентификации MRSA разработано множество методов исследования (например, MALDI-TOF с тестированием на чувствительность, молекулярные методы, хромогенный агар), и клинические микробиологические лаборатории часто используют несколько из них. В некоторых случаях это приводит к расхождению результатов, что может быть сложным для принятия решений и отчетности. Как возникает резистентность к метициллину?    Staphylococcus aureus (SA) имеет пептидогликановую клеточную стенку, содержащую чередующиеся молекулы N-ацетилглюкозамина (NAG) и N-ацетилмураминовой кислоты (NAM) с пептидными цепочками, усиленными сшивками. Сшивание происходит при помощи пенициллин-связывающих белков (PBPs), которые являются мишенями бета-лактамных антибиотиков, таких как пенициллины и цефалоспорины.    У метициллин-чувствительного S. aureus (MSSA) эти антибиотики связывают PBPs и предотвращают образование сшивок, тем самым нарушая синтез клеточной стенки. Однако резистентность к метициллину может возникнуть, если PBPs изменены. MRSA производит гомологи PBP, такие как PBP2a (кодируется геном mecA) или, реже, PBP2c (кодируется mecC), которые не позволяют бета-лактамным антибиотикам прочно связываться, поэтому сшивка происходит. Какие тесты используются для идентификации MRSA?    Тестирование MRSA может быть генотипическим или фенотипическим, но большинство из этих методов не может быть проведено непосредственно на образцах пациентов. При молекулярном тестировании мы можем обнаружить mecA и/или mecC - гены, наиболее часто вызывающие резистентность к метициллину. Однако положительные результаты молекулярного анализа прямого источника образцов (например, положительный посев крови) не могут быть окончательно приписаны SA, если присутствуют и другие mecA-ассоциированные организмы, такие как метициллин-резистентный Staphylococcus epidermidis.    Если в культуре растет чистый изолят SA, для выявления наличия mecA можно использовать латекс-агглютинационные  и другие экспресс-тесты. Тесты латексной агглютинации выявляют PBP2a с помощью антител, специфичных к этому альтернативному пенициллин-связывающему белку. Хромогенный агар - это современный биохимический тест, использующий специфические ферменты, вырабатываемые MRSA (например, фосфатазу), которые расщепляют хромогены в среде.    Диск-диффузия и бульонно-агаровое разведение - это стандартные фенотипические методы количественной оценки резистентности к противомикробным препаратам у SA, растущих в бактериальной культуре. Несмотря на название, метициллин больше не используется для тестирования или терапии MRSA. Согласно Институту клинических и лабораторных стандартов (CLSI), резистентные к оксациллину и цефокситину SA должны регистрироваться как MRSA и считаться резистентными ко всем бета-лактамным антибиотикам. Почему результаты моих тестов не совпадают?    Хотя обнаружение гена mecA или его белкового продукта PBP2a является стандартом, микст-культуры MSSA и MRSA могут привести к расхождению результатов. Другим источником генотипического и фенотипического расхождения являются мутации mecA, когда ген все еще присутствует и обнаруживается, но функциональный PBP2a больше не производится. PBP2c имеет лишь ~70% гомологии с PBP2a и не обнаруживается в анализах латексной агглютинации, а MRSA, опосредованный mecC, может быть резистентным только к цефокситину, но не к оксациллину. Другие механизмы резистентности MRSA все еще изучаются, и не все они включены в панели молекулярных тестов.

Когда здоровых людей одного возраста прививают одной и той же вакциной, иммунная система некоторых людей вырабатывает значительно больше защитных антител, чем у других. Ученые хотят выяснить, почему некоторые люди реагируют на вакцинацию лучше, чем другие.    Исследователи выявили предикторы надежного ответа антител на несколько конкретных вакцин, например, против гриппа, желтой лихорадки и гепатита В. Однако до недавнего времени ученые не знали, существует ли общий предиктор надежного ответа антител на большинство вакцин. Если таковой существует, рассуждали они, то, возможно, он мог бы послужить основой для разработки новых стратегий по усилению реакции антител на вакцинацию. Это было бы особенно полезно для новорожденных, пожилых людей и лиц с ослабленным иммунитетом, которые не всегда могут дать эффективный иммунный ответ на вакцины.    Для достижения этой цели исследователи из Консорциума иммунологии человека (HIPC), финансируемого NIAID, изучили иммунный ответ 820 здоровых взрослых в возрасте от 18 до 55 лет до и после введения им одной из 13 различных вакцин против 11 различных патогенов. Эти вакцины в совокупности использовали шесть различных подходов, или платформ, для создания иммунного ответа. Исследователи искали гены, которые были включены, или экспрессированы, в иммунных клетках до вакцинации у людей, которые вырабатывали высокий, средний или низкий уровень антител после вакцинации. Авторы обнаружили, что люди, у которых перед прививкой наблюдалась экспрессия генов, связанных с воспалением, вырабатывали самый высокий уровень антител. Результаты исследования были опубликованы в журнале Nature Immunology.    Теперь исследователи хотят выяснить, как безопасно индуцировать этот уровень воспаления и узнать, способствует ли это в день вакцинации выработке более сильного ответа антител на возбудитель, чем можно было бы ожидать в противном случае. Оговорка в выводах данного исследования заключается в том, что прогностические закономерности, наблюдавшиеся у молодых взрослых, не подтвердились, когда исследователи применили их к небольшому числу участников исследования в возрасте 50 лет и старше. Неясно, могут ли другие модели экспрессии генов предсказать ответ антител на вакцины у пожилых людей или у детей, которые не были включены в исследование. Ответ на этот вопрос ищут исследователи Консорциума.    В рамках смежного исследования ученые изучили иммунные реакции тех же 820 взрослых, которые получили одну из 13 различных вакцин в предыдущем исследовании, но на этот раз образцы крови были взяты в течение 21 дня после вакцинации. Авторы искали схожую картину экспрессии генов среди всех участников после иммунизации, которая могла бы предсказать силу ответа антител несколько недель спустя.    Первоначально не было обнаружено никакой единой закономерности для всех 13 вакцин. Однако, когда исследователи скорректировали данные, чтобы синхронизировать время экспрессии конкретных генов, они обнаружили прогностическую закономерность. Активация и репликация предшественников В-клеток, продуцирующих антитела, предсказывала устойчивый ответ антител на иммунизацию. Эти результаты, также опубликованные в журнале Nature Immunology, указывают на то, что после корректировки времени ученые могут рассматривать экспрессию генов для точного прогнозирования величины ответа антител у человека.    Примечательно, что эти два исследования не учитывают другие аспекты иммунного ответа, которые могут быть важны для защиты от вакцины, такие как разнообразие молекул, с которыми связываются антитела, сила связывания антител и ответ Т-клеток. Опубликованные и продолжающиеся изыскания, о которых сообщается в двух описанных здесь исследованиях, стали возможны благодаря тому, что данные многочисленных клинических испытаний более десятка различных вакцин были совместно использованы, стандартизированы и объединены для ответа на самые разные вопросы об иммунном ответе на вакцины.